Северо-Казахстанская областная универсальная научная библиотека им. Сабита Муканова
Магжан Жумабаев — казахский поэт, публицист, педагог, один из основателей новой казахской литературы.
Магжан родился и вырос в зажиточной многодетной семье. Его отец Бекен, предки Жумабай-хаджи, Шонай, Утеген, Утемис — известные, знатные люди из подрода Құдайберді рода атыгай племени аргын. Бекен от своей первой жены — узбечки Гульсум — имел семерых мальчиков и двух девочек: Мусилима, Кахармана, Магжана, Мухаметжана, Салтая, Галижана, Сабыржана, Гуляндан, Гульбарам. Благодаря заботе отца все дети получили начальное образование.
В 1905-1910 годы Магжан учился в медресе г. Петропавловска, где преподавали фарси, арабский и турецкий языки. В 1910-1911 годах постигает науку в медресе «Галия» в Уфе, среди его наставников — классик татарской литературы Галимджан Ибрагимов.
В 1912 году в Казани выходит первый поэтический сборник Магжана «Шолпан», изданный арабским шрифтом на казахском языке. Автор получает известность среди казахской интеллигенции.
В 1913-1916 годах Магжан с Сакеном Сейфуллиным учится в Омской учительской семинарии и заканчивает ее с золотой медалью.
Большое участие в его судьбе приняли академик Григорий Николаевич Потанин, крупнейший поэт и ученый Мыржакып Дулатов, директор семинарии Александр Никитич Сидельников. Именно Потанин после первых встреч с Магжаном предсказал, что юноша станет вторым Шоканом Уалихановым. Предсказание великого ученого сбылось. Магжан Жумабаев впоследствии стал крупнейшим тюркологом, историком, лингвистом, педагогом в духе русской классической школы, автором учебников по казахскому языку и литературе, книги «Педагогика».
В 1917 году на Втором всеказахском съезде в Оренбурге Магжан с Ахметом Байтурсыновым избирается в комиссию по составлению школьных учебников.
В начале 1918 года поэт был арестован представителями партии «Уш жуз» и около 7 месяцев просидел в тюрьме Омска. Здесь им написаны полные грусти и страдания стихотворения, в том числе «Жанжарымды бір сүйемін түсімде» («Поцелую любимую во сне»), посвященное молодой жене (Магжан перед окончанием семинарии женился на внучатой племяннице Шокана Валиханова — красавице Зейнеп, которая умерла при родах).
В 1918году он открывает в Омске и Петропавловске курсы казахских учителей и становится их директором.
В 1922 году он получает приглашение председателя Совнаркома Туркестанского края Турара Рыскулова преподавать в Казахско-кыргызском институте просвещения в Ташкенте. Активно сотрудничает с газетами и журналами («Акжол», «Сана», «Шолпан» и др.), публикует множество стихов и поэм, а также ряд исследовательских литературных работ. Выпускает второй сборник стихов и поэм в Ташкенте и издает в Оренбурге фундаментальный научный труд «Педагогика».
В 1923 году по приглашению наркома просвещения РСФСР Анатолия Луначарского преподает восточные языки в Коммунистическом университете трудящихся Востока. Одновременно в 1923-1926 годах учится в Московском литературно-художественном институте, возглавляемом Валерием Брюсовым. В Москве переводит на казахский произведения Лермонтова, Кольцова, Бальмонта, Мережковского, Вс. Иванова, Мамина-Сибиряка, Горького, Блока, а также стихи и поэмы Гёте, Гейне и других зарубежных поэтов.
В 1927 году, завершив учебу, поэт возвращается в Казахстан, в Петропавловск и работает преподавателем педагогического техникума и в совпартшколе.
Не забылось то, что летом и зимой 1917 года в Оренбурге он принимал участие в создании партии «Алаш» и правительства «Алаш Орда» на обоих Общеказахских съездах как делегат от Акмолинской области. Жумабаева как «алашординца, пантюркиста и японского шпиона» арестовали в Петропавловске и осудили на 10 лет лишения свободы. До суда он сидел в Москве, в Бутырке, а срок отбывал в Карелии, в Архангельской области, в частности, в печально знаме-нитом лагере «СЛОН». В 1934 году он пишет письмо М. Горькому и Е. Пешковой. В 1936 году благодаря их ходатайству Жумабаев был досрочно освобожден из Свирского лагеря политзаключенных. Но через полтора года, 30 декабря 1937 года, был снова арестован в Алма-Ате и расстрелян НКВД 19 марта 1938года.
Более 20 лет его вторая жена Зулейха хранила на чердаке архив поэта, веря в возрождение Магжа-на. 8 июля 1960 года решением во-енного трибунала ТуркВО Магжан Жумабаев был посмертно реаби-литирован. Его стихи вернулись к народу.
В 1993 году, к его столетию, в Петропавловске установлен памятник, в 2000-м в Булаеве открыт бюст, в 2003-м в селе Сарытомар района Магжана Жумабаева — памятник. Имя поэта носят школа №39 Шымкента, во дворе которой установлен его бюст, школа-гимназия №39 Караганды, школа №19 Талдыкоргана, школа-гимназия №15 Туркестана, именем поэта названы улицы в Астане, Алматы, Кокшетау, Петропавловске. 24 июня 2018 года в Петропавловске был открыт памятник в честь 125-летия великого писате-ля, поэта Магжана Жумабаева.
Слово о классике.
«Его индивидуальность уникадьна…»
«Магжан Жумабаев имеет для казахского народа такое же значение, какое для англичан Шекспир, для русских — Пушкин». Это изречение принадлежит великому сыну казахского народа, академику Академии наук Казахской ССР, ученому, археологу, востоковеду, историку, литературоведу, искусствоведу Алкею Маргулану -заслуженному деятелю науки Казахской ССР, осново-положнику казахстанской школы археологии и этнографии.
Свои мысли о самобытном казахском поэте оставили и другие видные представители отечественной литературы и словесности, ставившие Магжана в первый ряд, в первое число величайших имен казахстанской истории.
Мухтар Ауэзов: «Из казахских писателей я, конечно, люблю Абая… После него люблю Магжана… Его поэтическая индивидуальность настолько уникальна, что он перерастает рамки своей эпохи. Из числа всех нынешних писателей только слово Магжана устремлено в будущее и достойно останется в памяти грядущих поколений. Я не уверен и очень сомневаюсь в том, что сказанное каждым из нас, кроме него, останется влитературе…».
Жусупбек Аймаутов: «Магжан силен чеканностью, образованностью и выразительностыо слога. Слова в его стихах подобны жемчужинам, нанизанным на шелковую нить. Стихам его присущи нежность, порою печально-горестная тональность. Подобного поэта, как Магжан, с его теплым, мягким, зефирным звучанием слога, не встретишь среди современных казахских поэтов…».
Владимир Шестериков: «Как бы ни называли, с кем бы ни сравнивали Магжана Жумабаева, он был и остается самим собой, самобытным казахским поэтом, по неповторимости таланта сравнимым со звездами первой величины в поэзии Востока, занимающей подобающее место в мировой литературе…».
Хайрулла Махмудов: «Магжану Жумабаеву удалось выразить сложнейшие стороны духовной жизни человека. Его любовь к природе отличается высокой одухотворенностью. Лирический пейзаж в самом высоком смысле этого понятия впервые введен в поэзию советского Востока Магжаном. Примером может служить хотя бы цикл стихотворений «Весной». Красота человеческой души, трагические судьбы людей в условиях феодализма, счастье и несчастье, мечты о прекрасном будущем — таков круг тем молодого поэта. С именем Магжана Жумабаева связано творческое внедрение новых форм (очевидно, не без влияния Фета и Блока), совершенно не известных до него. В этом причина всеобъемлющего влияния его контекста на современную поэзию. Больше того, можно с полным основанием утверждать, что стилистическая система Магжана Жумабаева фактически господствует в стилистическом строе современного казахского языка…».
Лирика
Магжан ЖУМАБАЕВ
Огонь
Я от Солнца рожден,
Я пылаю, как Он,
Предан Солнцу душой.
Узких глаз моих взор
Искрометен и скор!
Я любуюсь собой!
На Земле, одинок,
Лишь оәонь только Бог!
С нежным пламенем слит,
Он, целуя, палит,
Усмехнется и вон!
Взбудоражив, смутив,
Уберет всех с пути.
Его имя-Огонь!
Так зовут и меня,
Я — поклонник Огня!
Красно небо огнем,
Все бледнеет при нем.
Жар вдохну я, и, бодр.
Божества нет святей,
Я святыне моей
Капну масла в костер!
Капну масла, он, чист,
Гордо выгнется ввысь!
Заклинает он змей,
Он дракона сильней.
Вон пылает, маня.
Пламенеет огонь,
Быстроглазя, какон.
Мы — прямая родня!
Пламенею и я-
Огнебога дитя!
Суд над тьмою творя,
Занялася заря,
Я зарею рожден!
Я и сердцем — в зарю,
Я и верой горю,
Солнцу лишь мой поклон!
Сын зари и огня,
До последнего дня
Я со мглою в вражде.
С гор алтайских до стран
В пиках Альп и Балкан,
Пролетал я везде.
Пролетал, какстрела, —
Чтобы не было зла!
ЛЮБЛЮ
Ее волосы как бы посыпаны пеплом,
Она — еле живая и полуослепла;
Скоро будет ей сто, коль Аллах ей поможет.
И сидит она, четки перебирая,
Не зная, осталось ей сколько до рая,
Могильную сырость уж чувствуя кожей.
Это мать моя бедная в старости тяжкой.
Другим мне этого не объяснить,
Но я не могу ее не любить.
В глазах ее нет занебесного света,
Из уст не услышишь ни слова привета,
В объятьях нет страсти, зовущей к безумствам.
В постели она — не тигрица, не дьявол,
Не умеет дерзить, спокойная нравом,
Сильна лишь в возиться с посудой искусстве,
Это женка моя, неказистая с виду.
Другим мне этого не объяснить,
Но я не могу ее не любить.
Всегда пребывающий в полудремоте,
Всегда в малахае, что скроет зевоту,
Избравший лишь лень себе вечной опорой.
По старым заветам все также живущий,
С отарой встающий, с отарой бредущий,
Есть народ мой «алаш», на движенье нескорый.
Другим мне этого не объяснить,
Но я не могу его не любить.
Миражной завесою вечно покрытый,
В буранах взвывающих грозно, сердито,
Сзимою, как саван, и с летом свирепым.
Не имеющий леса, не имеющий рощи,
Не имеющий гор, где вода в речках ропщет,
А имеющий только лишь мертвые степи,
Это вот Сарарка — моя родина в дреме,
Другим мне этого не объяснить,
Но я не могу ее не любить.
ЗАГАДКА
Долзолотой
Ветра игрой
В гул растворен.
Слышится гул,
Едет аул
Ветру вдогон.
Степь вечно спит,
Мальчик молчит.
Две немоты.
Тайна в них — та,
Что немота
Суть маеты.
Дол золотой
Ветра игрой
В гул растворен.
Мальчик и степь…
Кто из них слеп?
Кто из них — сон?
КАЗАХСКИЙ ЯЗЫК
Нет сил уже больше, повержено знамя побед,
Герои поникли от тысяч напастей и бед.
Их гордые души страдают теперь в кандалах,
Нет жара в крови и сердцу, как прежде, не петь!
Какая досада – подрезаны крылья орла!
Могучий народ низведен к положеныо вола.
Не помним теперь мы и родину предков — Алтай,
Батыров и ханов забыты святые дела!
Нет больше героев, страна коченеет в беде.
Не встретить теперь единенья и чести нигде.
О, предков язык, словно тень ты тех солнечных дней,
Тебе поклоняюсь я, как негасимой звезде!
Пускай ты в подполье, в себе ты богатство таишь!
Ты — чистый, глубокий, раздольный и мощный, как клич!
Я верю – однажды разбредшихся, сирых детей,
Позвав, словно мать, ты в объятья свои заключишь!
_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
/ / К 130-летию Магжана Жумабаева. Основатель новой казахской литературы. // Северный Казахстан. – 24 июня. -№ 73. – 4 с. — 2023 г.